ChildCareInfo

Его благодарить

За то, что, не жалея сил.

Он Вас руками бьет,

А мог бы запросто схватить

И палку, и кирпич.

Это не о заповедях благодарности?

Всегда ли смех - очищение? Не бывает ли он загрязнением? Что его делает лекарством? Мера? Не утверждаем ли мы иной раз то, что отрицаем, говоря, как не надо?

Как говорила одна бабушка: «Ну-ка, внучек, повтори слова, которые ты никогда не должен говорить!" - Ну-ка, люди, не забудьте Герострата!

Ну-ка, представьте себе, что у Вас в голове нет черного слона! Не можете? Тогда, по совету Станиславского, представьте белого слона. «И все!» - как говорил частенько на своих лекциях Гарбузов.

Всегда ли совет - совет? Что делает совет заповедь»?

Для кого заповеди Моисея с частицей «не»? Для ветхозаветного человека во мне? А для кого более сильные, мощные заповеди Христа, которых всего две? Для кого заповеди Любви, давшие нам силы все наши требования высказывать, как просьбы, а еще лучше - как советы, а еще лучше -как вопросы, а еще лучше -как притчи?

Для человека с импульсом Христа очевидно внутреннее согласие с Вами, делающее Вашу просьбу его внутренним требованием.

А если согласия нет? Тогда остается только любить его и просить: отнесись, пожалуйста, к мое и просьбе, как к своему требованию. И тогда у тебя достанет сил принять сердцем гармаевское родительское правило, как первейший родительский совет:

Не говори, как не надо.

Скажи, как надо.

СОЗНАНИЕ

Это центральная категория не только «Азбуки жизни», то есть этической картины мира, но и базисной картины мира.

Сознание есть отношение к себе и к другим. И отношение к отношению. Сознание - мостик между правыми левым полушарием, перешеек между правополушарной, непрерывной, моделью мира, и левополушарной, дискретной. Сознание может быть дискретным и непрерывным, а может быть и еще каким-то другим, ведь никто не сможет доказать, что «дискретность является единственной альтернативой непрерывности». Сознание есть у тела, у души, у духа, у каждой клеточки, у каждого явления, элемента Вселенной, у Вселенной в целом. На каждом уровне сознания есть с вой подуровни: плотские, душевные и духовные, свои дискретности, непрерывности, альтернативности, свои бессознательности и сверхсознательности. Сознание может быть всяким. Сознание может быть всем.

А может ли Сознание быть бессознательным? А может ли бессознательное стать сверхсознательным? И не бывает ли это одним и тем же? Ведь «сознание не только отражает мир, но и творит его!» (В.И. Ленин).

Ине потому ли так всесильна мысль? Отражая Вселенную, она же и творит ее! Узнаете принцип неопределенности Гейзенберга?

«Одной-единственной мыслью можно заполнить всю Вселенную» (Уорф).

А если мысль не добрая, то она и Вселенную делает злой? Так вот почему мы должны следить за своими мыслями! Мы отвечаем за нелюбовь людей друг к другу, за нелюбовь к нам, за нелюбовь к другим мирам! Мы ответственны, ибо мы творцы наших мыслей! Мы ответственны за любую травинку, песчинку, хоть пока еще и не всегда осознаем и признаем это! Мы ответ-ственны, ибо допускаем в себя мысли, которые творят или разрушают не только других, но и нас самих, творя ненависть, участвуя в делах тьмы, или сотворяют Любовь, зажигая в сердцах свет надежды и веры! Мы ответственны, ибо выбираем! А кто в нас выбирает? Нелюбовь, которая спрашивает нас: а за что его любить? Или Любовь, которая всегда выбирает любить всех и вся без условий?!

Любовь всегда выбирает ответственность, делая нас более свободными в выражении Любви, в высвечивании ее, и ограничивая нас даже в мыслях дурных! Не в этом ли всемогущество Бога, осознавшего свое подсознательное, свою ответственность? Не в этом ли его бессилие - в сознательной невозможности творить зло?

Сознание вводит нас в дискретный мир мыслей о мире. Сверхсознание выводит нас из дискретного мира мыслей о мире. Ибо, осознав дискретность нелюбви, МЫ приходим к признанию непрерывности Любви! Все прощающей, все соединяющей, все сотворяющей!

Вы обращали внимание, как часто дети в нашем присутствии, сами того не замечая, делали аналогичные открытия, являя дискретность своего сознания в словах, и туг же уходили в непрерывность: буквально через минуту не могли повторить с вой гениальные догадки. В этом смысле можно даже говорить о пиковой дискретности их сознания.*